КРАСЛАВА- на пути к вратам Ирия
Добро пожаловать в #Поместье_КРАСЛАВА🏡Поместье семьи Эдуарда и Антонины Пеннер (Ладомира и Влады),расположена в живописнейшем месте силы Южного Урала, в горной долине у подножия священной горы Иримель, между хребтами Богты и Иримель.В Любви и Радости сотворяем мы наше пространство Души.
456102Челябинская область,Катав-Ивановский райондеревня Александровка.
Как добраться до нашего поместья Краслава в Александровке?
Поездом: Южноуральская железная дорога, станция Вязовая.С ж/д вокзала можно взять такси до Тюлюка, потом 18 км пешком.
Автомобилем: Ближайшие города Челябинской области: Юрюзань, Бакал, Трехгорный.Со стороны Уфы: автотрасса M5, участок Уфа-Челябинск, поворот на г. Юрюзань,от Юрюзани до Тюлюка – 50 км по указателям и 18 км. по дороге, разбитой лесовозами.Со стороны Челябинска: от Бакала 6-7 км,поворот налево на д. Первуха, далее по указателям.
В случае если вы не смогли засветло доехать до Александровки, то лучше всего переждать в Тюлюке, в этноприюте "Дом Солнца" по улице. Советская у Николая и Ольги Волковых. Их телефон: 8 904-938-60-51 Вас будут всегда рады видеть.
- Все записи
- Записи сообщества
- Поиск
#Помню О СОВЕТСКОЙ РОДИНЕ .
Почитай позднего Жванецкого, старого, мудрого еврея, всю свою жизнь критиковавшего Советскую власть.
Показать полностью. «Она была суровой, совсем не ласковой с виду. Не гламурной. Не приторно любезной. У неё не было на это времени. Да и желания не было. И происхождение подкачало. Простой она была.
Всю жизнь, сколько помню, она работала. Много. Очень много. Занималась всем сразу. И прежде всего — нами, оболтусами.
Кормила, как могла. Не трюфелями, не лангустами, не пармезаном с моцареллой. Кормила простым сыром, простой колбасой, завёрнутой в грубую серую обёрточную бумагу.
Учила. Совала под нос книги, запихивала в кружки и спортивные секции, водила в кино на детские утренники по 10 копеек за билет.
В кукольные театры, в ТЮЗ. Позже — в драму, оперу и балет.
Учила думать. Учила делать выводы. Сомневаться и добиваться. И мы старались, как умели. И капризничали. И воротили носы.
И взрослели, умнели, мудрели, получали степени, ордена и звания. И ничего не понимали. Хотя думали, что понимаем всё.
А она снова и снова отправляла нас в институты и университеты. В НИИ. На заводы и на стадионы. В колхозы. В стройотряды. На далёкие стройки. В космос. Она всё время куда-то нацеливала нас. Даже против нашей воли. Брала за руку и вела. Тихонько подталкивала сзади. Потом махала рукой и уходила дальше, наблюдая за нами со стороны. Издалека.
Она не была благодушно-показной и нарочито щедрой. Она была экономной. Бережливой. Не баловала бесконечным разнообразием заморских благ. Предпочитала своё, домашнее. Но иногда вдруг нечаянно дарила американские фильмы, французские духи, немецкие ботинки или финские куртки. Нечасто и немного. Зато все они были отменного качества — и кинокартины, и одежда, и косметика, и детские игрушки. Как и положено быть подаркам, сделанным близкими людьми
Мы дрались за ними в очереди. Шумно и совсем по-детски восхищались. А она вздыхала. Молча. Она не могла дать больше. И потому молчала. И снова работала. Строила. Возводила. Запускала. Изобретала. И кормила. И учила.
Нам не хватало. И мы роптали. Избалованные дети, ещё не знающие горя. Мы ворчали, мы жаловались. Мы были недовольны. Нам было мало.
И однажды мы возмутились. Громко. Всерьёз.
Она не удивилась. Она всё понимала. И потому ничего не сказала. Тяжело вздохнула и ушла. Совсем. Навсегда.
Она не обиделась. За свою долгую трудную жизнь она ко всему привыкла.
Она не была идеальной и сама это понимала. Она была живой и потому ошибалась. Иногда серьёзно. Но чаще трагически. В нашу пользу. Она просто слишком любила нас. Хотя и старалась особенно это не показывать. Она слишком хорошо думала о нас. Лучше, чем мы были на самом деле. И берегла нас, как могла. От всего дурного. Мы думали, что мы выросли давно. Мы были уверены что вполне проживём без её заботы и без её присмотра.
Мы были уверены в этом. Мы ошибались. А она — нет.
Она оказалась права и на этот раз. Как и почти всегда. Но, выслушав наши упрёки, спорить не стала.
И ушла. Не выстрелив. Не пролив крови. Не хлопнув дверью. Не оскорбив нас на прощанье. Ушла, оставив нас жить так, как мы хотели тогда.
Вот так и живём с тех пор.
Зато теперь мы знаем всё. И что такое изобилие. И что такое горе. Вдоволь. Счастливы мы? Не знаю. Но точно знаю, какие слова многие из нас так и не сказали ей тогда.
Мы заплатили сполна за своё подростковое нахальство. Теперь мы поняли всё, чего никак не могли осознать незрелым умом в те годы нашего безмятежного избалованного детства.
Спасибо тебе! Не поминай нас лихом! И прости. За всё! Советская Родина».